Царский сплетник - Страница 95

— Пока ничего. Давай так. Вернемся к этому разговору, как только дело с газетой и Библиями здесь налажу. Идет?

— Идет. А насчет Дона чего?

— А чего насчет Дона? Сейчас потолкую с ним. Выслушаю его предложение на пару с ним тебя замочить, а потом вынесу свой вердикт.

— И как будет звучать твой вердикт? — рассмеялся Кощей.

— Долой войну! Даешь триумвират! Да здравствует любовь и дружба!

— Забавный ты все-таки парень! — расплылся в широкой улыбке бессмертный злодей. — Но я бы на твоем месте все-таки подумал. Вот это знаешь что такое? — Кощей вытащил из кармана стреляную гильзу патрона и выложил ее перед царским сплетником.

— Ого! — Юноша взял гильзу в руки, понюхал. Она остро пахла порохом.

— Это мои люди в лесочке возле Вороньей горы нашли, — пояснил Кощей, — А теперь посмотри на это, — На стол перед юношей лег ПМ.

Виталий проверил обойму. Она была набита под завязку. Понюхал ствол. Он пахнул свежей смазкой, и стало ясно, что из него еще ни разу не стреляли.

— Если из лесочка палили, то не из этого. Далеко, — уверенно сказал Виталий, — Тут явно снайпер с СВД работал.

— Все может быть, — покладисто кивнул Кощей. — Но тебя не это должно волновать. — А что?

— Мне-то только пенсне разбили, — задушевным тоном сказал Кощей, заталкивая пистолет обратно в карман, — но целились явно не в меня. Все ведь знают, что это бесполезно. Я ведь бессмертный, меня пули не берут, так что, думаю, это на тебя охота открыта, вот что важно. Промазали просто. Уж больно тебя тогда, болезного, мотало. А вот кто на тебя охоту объявил, думай сам. Так каков будет твой ответ насчет Дона? Все тот же: мир, дружба и все причитающиеся от этого дивиденды. Ох, упрямец! Ладно, клепай свою газету. А как до Библии дело дойдет, я с тобой свяжусь. Кощей с достоинством, небрежно постукивая тросточкой по полу, удалился. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел Дон. Испанский гранд сел напротив царского сплетника. Есть у меня к тебе предложение. Делить поляну на троих как-то неинтересно. А что, если нам с тобой объединиться и на пару Кощика завалить?..

ГЛАВА 27

Трактир «У Трофима» Виталий покинул уже ночью, когда в безоблачном небе загорелись первые звезды, и путь до подворья Янки Вдовицы ему освещал теперь лишь тусклый свет ущербной луны. За спиной царского сплетника грузно топали стрельцы с сотником Федотом во главе, осуществляя негласную охрану. Виталий же шел домой буквально на автопилоте, погруженный в глубокую задумчивость. Ему стоило большого труда объяснить Дону, что худой мир лучше доброй ссоры и лучше никому ни с кем против кого бы то ни было не объединяться. А если такая мысль засядет в чьей-то дурной голове, то он, царский сплетник, по этой голове обязательно настучит, и ему плевать на то, кому эта голова принадлежит: бессмертному злодею или благородному испанскому гранду. В результате Дон ушел со «стрелки» очень и очень недовольный ее результатами, и в его праведном гневе опять мелькнуло для юноши что-то неуловимо знакомое. Это напрягало. Если Кощей был ему понятен от и до, то личность Дона для царского сплетника была сплошным знаком вопроса. «Кощей, — рассуждал юноша, — будучи древним славянским богом, имеет великие силы. Меня он уважает, потому что за мной не менее великие силы стоят: Парвати под свое крылышко взяла. А кто или что стоит за Доном? Ни за что не поверю, что Кощей с обычным человеком справиться не смог. Или в этот бандитский расклад еще какой-нибудь местный божок вмешался? А почему местный? Может, и не местный. Моя Парашка, вон, из Индии сюда не поленилась притопать. А это мысль… Дон у нас из Испании… какие там у них почитались боги? Черт его знает! С другой стороны, и Испания, и Италия, и Сицилия — все они когда-то были под протекторатом великого Рима. Мелкие провинции, так сказать. А это значит, что его кто-то из богов Олимпа крышует. Черт! Неужели здесь буйствует кто-то из древнегреческих богов… А почему, собственно, древнегреческих? Судя по тому, что творится в Великореченске, здесь сейчас временной расклад, соответствующий нашему четырнадцатому-пятнадцатому веку, а значит, в Испании процветает католицизм и зверствует инквизиция. С другой стороны, он — испанский гранд, но рядом Сицилия… и эти маски… а может, обычная козаностра? Фигня! Любую козу Кощей давно бы в бараний рог согнул. Да-а-а… бред сивой кобылы, — подвел черту под своими рассуждениями юноша. — Информации для анализа маловато. Одно ясно: за Доном и Кощеем надо будет теперь смотреть в оба. Как бы не объединились, заразы, за моей спиной. С них станется».

Увидев впереди подворье Янки Вдовицы, Виталий затормозил.

— Ну спасибо, Федот. Дальше я сам. Передай царице-матушке от меня благодарность за содействие.

— Обязательно передам, барин, — почтительно поклонился Федот, — Можно было бы, конечно, здесь наряд оставить, ноты мужик крутой, сам справишься. А то попадет, не дай бог, кто под горячую руку. Но ты, ежели чего понадобится, только свистни. Мои стрельцы враз на помощь придут. Ваську или Жучка пошли. Они быстро бегают.

— А вы о них знаете? — ахнул юноша.

— Да об этих обормотах весь Великореченск знает. К Янке ж за помощью кто только не обращался. Кому зуб заговорить, кому лихоманку горячечную вылечить надобно.

Она, сердешная, всем помогает. Мы за нее любому глотку порвем.

— А где ж вы были, когда ее терем толпа сжечь пыталась?

— Да кто ж о таком помыслить-то мог? Знай я заранее — сотню стрельцов бы сюда подгнал. Кто-то здорово воду намутил. Народ у нас дурной. Ему голову задурить — раз плюнуть. А потом, если честно… — Федот понурился, виновато вздохнул.